В этом офисном планктоне
От владельца до рабов
Всякий невзначай потонет,
Показав пятьсот зубов.
Забытый философ Охриненций
Отец Олипий принес под рясообразным плащом аромат ладана, перешибаемого запахом притыренных бычков, русую козлиную бородку на тщедушном теле и россыпь цепочек с колечками в обширных карманах. Серебро. Почему-то по цене железяки.
- Стопудово - замануха, - констатировала хитрожопая Элька, сужая и без того рысьи желто-зеленые глаза. - Я его без рентгена вижу.
Как в воду глядела!
Полтора десятка разновозрастных девушек жались к брошюровальному столу, куда батёк ссыпал церковную утварь из карманов для осмотра, удалившись в директорский кабинет. Слабый пол радовался стоимости и примерял то, что не успели расхватать в первую пару минут.
Допотопный факс в крошечной приемной напротив бренькнул. Секретарь Маринка метнулась вглубь каморки, сняла "трубу":
- Алё, да. Марина... От Морозова.
Крепкая и кучерявая, как линялая болонка, невнятного возраста бухгалтер, заваривая кофе-растворяшку кипятком из "общественного" кулера, усмехнулась:
- Давно ты, Куприянова, фамилию на Отморозову поменяла? Поди, заказчики обмерли на том конце провода.
Маринка испепеляющее зыркнула в ее сторону, поворачивая к себе монитор: назревал очередной многомиллионный заказ этикеток. Она замерла с поднятыми над клавиатурой пальцами, как гончая перед кульминационный броском.
- Пиль! - крикнула ей коренастая менеджер Валюха Шатова, едва всунув луноликую мордашку в окоем двери, и расхохоталась, скрывшись в коридоре.
За тонкой гипсокартонной стенкой голосил владелец предприятия Андрюша Морозов, внезапно нагрянувший с проверочным визитом:
- Это вот что такое, Вась, у меня на столе? - Андрюша, пухлощекий взъерошенный шатен, смотрел на руководителя дизайнеров, похожего на сломанный пополам циркуль, пытаясь нахмуриться. Полные губы не слушались, подрагивая в усмешке. И было от чего. В руке он держал пакет с двумя водочными литровками, копченой скумбрией, неаккуратно закомканной в офисные бумаги и несколько кожаных папок с распечатанным текстом. - Откуда?!
Васька неловко кашлянул, пробормотал:
- А я... хек его знает... Утром подошел открывать дверь, а там оно висит на ручке. Подумал, может, кто тебе принес, положил. Не глядя.
Андрюша пожал плечами, заинтересованно перебирая "сюрприз" прямо в пакете.
- А если там мина лежит? Не жалко тебе начальство?! Ну, до вечера прояснится. А нет - печатникам отдам, - он коротко хохотнул.
Словом, день начался с разборок по всем фронтам. То же самое творилось в пятнадцатиметровом кабинете, набитом пятью дизайнерами, тремя верстальщиками и корректором с помощницей мастера типографии.
- Убил бы! - Флегматичность положившего трубку Аркадия как ветром сдуло. - Когда-нибудь я их построю и выскажу в лицо, что о них думаю. - Он сделал неторопливую попытку швырнуть оригинал бланка на стол рядом с компьютером и листочек медленно и красиво опустился на клавиатуру.
- Прикиньте, - он обвел комнату негодующим взглядом,- заказчик сравнил толщину букв оригинала и распечатки, и теперь требует, чтобы я переделывал текст заново! С "толстыми" буквами! А что в принтере чернила кончились и потому буквы такой толщины - ему по фиг!
В пол-одиннадцатого Аленка еще спала, несмотря на активную беготню по этажам и беглое прочтение документов на предмет отлова ошибок и опечаток. Потому что легла в полшестого утра. Прямо на вычитанный черновик книжки очередного графомана, который издавался в их типографии. Она не сразу отреагировала на дружный гогот в курилке.
Там переминалась с ноги на ногу вечно мерзнущая, тощая Алиска Синицына в теплых джинсах и длинном свитере.
- Эй, птичка моя, - толкнула в бок девятнадцатилетнюю помощницу коротышка-менеджер Валюха, задержавшаяся "курнуть в коллективе". Норковое манто ее мело пол у самой плевательницы, но хозяйка не замечала. - Ты вроде с парашютом прыгала в эти выхи?
- Хм, - подтвердила Алиса, слегка выгнувшись от тычка.
- И как ощущения? - оживился дизайнер Василий, похожий на раскладной метр.
- Хм, - повторила Алиса загадочно, сделав таинственные махи руками и ногами. - Ощущения? Как птица!
- В смысле? - округлил глаза Василий.
- Лечу и гажу! - усмехнулась она.
Валюха зазвенела разливами овечьего смеха.
Василий дернул шеей, громко плюнул и швырнул окурок в ведро. Ноги-циркули понесли его "к станку", где ждала перерисовка этикеток для "болгарских конфитюров", кои изготавливались и паковались тут же, по коридору за углом.
- Привет, Аленушка, - слегка грассируя, притормозила корректора менеджер. - Как тебе моя шубейка? - она повела плечом, заметила подметенный мусор, подхватилась: - Капец! Засрали все полы. Приличную вещь на работу не оденешь. Вов! - капризно обратилась к уходившему под руку с попом директору, засеменила следом. - Ты бы чё ли присмотрел за чистотой помещения. На тебя вся надежда...
В цехе орало всё: от начальника производства Михалыча и десятка печатных станков до перекликавшихся меж собой переплетчиц. И только в закутке у монтажистки Ленки стояло легкое блаженное гудение.
- О, здорОво! - поприветствовала подруга Алену, ловко протиснувшись между монтажным столом и стеллажами с наборами пленок. - Прикинь, мне сегодня Андрей Иваныч дал отлуп.
- Насчет? - Аленка уже перелистывала стопку свежих пленок.
- Повышения зарплаты, - выдохнула Лена, продолжая мыть засвеченные пластины. - Я ему про старый холодильник и что сыну за школу надо платить, а он пузо почесал и говорит: "Мне бы, девочки, ваши проблемы! У меня теща квартиру просит, а сына мы в Америке учить собрались". Как тебе? Наши проблемы ему! - она дернула плечом и побежала раскладывать мокрые листы на просушку.
Пока читались проекты будущих книг, газет и этикеток, промелькнула пара часов.
В желудке угрожающе заворчало.
- Ты, мать, совсем офигела с диетами, - бросила Ленка, усаживаясь в уголок с подогретыми домашними лоточками. - Хочешь проходить в метро через неплотно закрытые двери? Конституция не позволит. - Она рассмеялась каламбуру и продолжила уплетать парящий слюногонным амбре супчик. - Могу поделиться. Грибной, с плавленым сыром, будешь?
Аленка ощерилась - пожрать некогда! - и побежала в офис.
К обеду дизайнеров загрузили до самых матерных высот, а стол Отморозовой облепили клиентки. Та стрельнула безумными от непрерывных расчетов глазами в сторону безмятежно ворковавшей Валюхи. Потом жестом фокусника вынула из-под столешницы пару сторублевок:
- Девчонки, салатик мне возьмите, плиз. Все равно на обед попретесь.
- Попретесь! - отбрила героиня менеджерского труда. - Мариш, что за вульгаризм... при клиентах?! - Она сделала томное лицо и закатилась раскатистым хохотом. - Ладно, не дуйся, а то лопнешь, От голода!
Аркашка, неразборчиво поворчав себе под нос, достал из-под стола пакет с заветными бутерами. Аленка, пролетая мимо, затормозила:
- Ой, обедать пора, да?
Он воспринял вопрос, как намек и недовольно пробасил:
- Могу только укусить поделиться.
Народ грохотнул. На звук появился владелец пре-пресса Андрюша. Почесывая оголившееся под задранным свитером пузо, подошел к затаившемуся Аркашке, округлил голубые глаза, превратившись в кота-попрошайку:
- Это чего тут у тебя?
Прервав ковыряние в пупке, схватил кусок булки с копченой колбасой, надкусил.
- Уммм... Вкусно. Чего за колбаса такая?
- Турист, - хмуро отозвался дизайнер.
- Кто? Ты? Молодец!
- Колбаса так называется.
- Знаешь ты толк в мясе, Аркадий, - похвалил хозяин и протянул останки погрызенного сооружения сидящему рядом дизайнеру: - На, Василий! Хорошая колбаса, рекомендую.
На корректорском столе, скромно освещенном настольной лампой типа "светлячок", уже сидела, болтая ногой, вездесущая Валюха. Она с аппетитом жевала второй Аркашин бутер и ведала миру, как приобреталось манто.
- Короче, - ее грассирующее "р" рассыпалось в стоматологически выверенной пасти, - народ. Главное в нашем деле - деньги! И брать их надо не по кошелькам или там... барсеткам, как вон у Васьки нашего. - Василий кхекнул, стрельнул яростным глазом в рассказчицу, пробормотал под нос: "Мартышка", - и снова ушел в работу. - Мы вон с Алиской, - взмах куском хлеба в сторону помощницы, - взяли с собой банальный пакет-маечку. Мятый такой... Мы их кошельками зовем. Ну, нам туда бабло ссыпают. Потому что с нами таким баблом за этикетку расплатились, да! - с вызовом - заглянувшему в комнату хозяину. - А ты как думал, Андрюшенька?! Что твоим работникам на карточку что ли банковскую бабосики отваливают? Фиг там!
- Ты со мной рассчитываться не забывай, и все будет шоколадно, - поднял белесые бровки владелец типографии. Отобрал у ошалевшего Васьки из пальцев свежий огурец, откусил, восхитился: - Сладкий! На, Вась, ты сам-то ешь, давай, тебе поправляться надо.
Он не успел скрыться.
- Андрюшенька! - Валюха прильнула бедром, повисла на руке, отставив маленькую ручку с длинным "Вогом", зажатым в пальцах. - Андрюш! Они меня обижают! - Ухмылка с придыханием - наверное, у задерганного женой Андрюши сердечко трепетнуло сильней обыкновенного. - Хоть ты заступись за бедную мать-одиночку! И... денег что ли дай, пообедать не на что. Шакалю на тебя круглые сутки, а толку чуть.
- Ты с ума, что ли сошла? Работница золотая! Если я всех вас кормить буду, у меня денег на семью не останется.
- Ну почему всех? Я у тебя одна. Я да Алиска вон Синицына... Да, Алиск? Мы у тебя ведущие труженики, с утра до вечера заказы носим. Денег кучу на транспорт извели. Ну, Андрю-уш!
Развернула его к себе, потянулась навстречу - маленькая, перетянутая блузкой, как гусеница, озорно нагловатая.
- На, - со вздохом. - Ведь не отвяжешься. - Новый вздох, повернулся к сотрудникам, неестественно жалобно кривя рот: - И не говорите, что я не забочусь о людях!
- Алиск! - Мгновенно отцепляясь от неприлично поношенного пиджака, вешается на локоть к тощей помощнице. - Молись, Андрюшка нам денег дал. Пойдем, спустимся в кафешку. С Аленушкой вон. А то уработались прям...
- Постой! - от дверного косяка отклеивается секретарша Отморозова. Ее приклеенная улыбка слегка ядовита.- Чего с шубой-то вышло?
- А, - машет рукой Валюха. - Мы ж приперлись в салон чуть не в телогрейках. Потому как на мясокомбинат этикетку продавали. Надо было создать положительный имидж у мясокомбинатовских начальников. Типа, пожалейте нас, сирых да убогих... Создали! Продавцы в магазине долго на нас смотреть не хотели. Я подхожу к одной и раскрываю пакет, набитый баксами. Она в осадок выпала! Ну, из серии "и снова здравствуйте!" Тут же схватилась и поскакала на меня все, что ни попадя мерить... Тебе салата хватит, Мариш? Вовке булочки с муравьишками, как обычно... В общем, народ, мы за жрачкой. Кому чё, заказывайте, бабосики собирайте в кучку. Андрюшка только нам с Алиской благотворит.
Собрав разноцветных бумажек, Алиса с Валей прихватили Аленку и поковыляли в ближайший маркет за пропитанием.
По дороге открылась тайна производственного брака. То есть, на самом-то деле, такого понятия для гениев полиграфического рынка не существует. Есть "продукция пониженного качества". И нужно уметь двоящееся на коробке изображение выдать за суперспецэффект, изобретенный эксклюзивно для любимых клиентов. Вот, как Шатова, к примеру, продавала коробочки для котлеток.
- Ну, за которые шубейки приобрели, - пояснила Валюха, заговорщически подмигнув.
- Девчонки, - проворковала она, умудряясь поглядывать свысока на спутниц, возвышавшихся над ней на полторы головы. - Какого хрена лысого мы должны их кормить? Ну, этих Васек, Маринок, Вовок, - пояснила, заметив изумленные лица товарок. - Давайте поедим по-человечески в ресторане. Этого, - она потрясла пачкой банкнот, - нам на троих хватит!
Пока Алиса с Аленой пытались отнять у несознательной подруги общественные деньги, дошли до гнездовья продуктов.
Россыпь сосисок, четыре сардельки, пару ватрушек уложили в пакет, купленный на личные Алискины пять рублей.
- Ты ж у нас, Синицына, миллионерша, - уела Валюха, предлагавшая пару минут назад рассовать покупки по Алискиным же карманам. - Ну, не плачь, маленькая, я их с Андрюшки стрясу, когда вернемся.
Едва не забыв на прилавке секретарский салат, вышли наружу.
- Чего мы, так и будем тащить собственные сосиски до конторы?! - возмутилась оголодавшая менеджерша, едва вдохнув морозного воздуха. - Я их и так съем. От пребывания в микроволновке вкус у бумаги не меняется. А согреться они в желудке успеют.
Выхватила пакет, оторвала от общей связки толстеньких розовых какашечек и стала аппетитно выедать из оболочек.
Спутницы подумали и последовали ее примеру.
Погуляли по скверику, подкормили щенную суку. Не заметили, как приманили стаю бродячих псов. Спасаясь, отдали врагам несколько сосисок.
До офиса дожили в целости только Васькины сардельки, салат и две булочки с маком, названных в простонародье "муравьишками". Монетизировать офисян, пострадавших от нападения собак, Валюха предложила опять-таки "миллионерше" Синицыной. Похихикала над выпученными Алискиными глазами, поделила убыток на троих.
К пяти вечера заказчики и менеджеры проснулись и посыпались на головы осоловевших от работы дизайнеров. Вместе с новоявленными клиентами опомнилась и лучший менеджер производства.
- Ой, девочки и мальчики, - завопила она, оторвавшись от раскладывания пасьянса на освободившемся компьютере. - А как там мой "Портвейн", уже подделали? Я устала ждать, пока вы зашевелитесь! Неделю заказ лежит, а никто даже этикетку не отсканировал! Главному менеджеру Андрюше пойду жаловаться.
Сорвалась, затопотала, воздела руки над головой. Но в дверях хозяйского кабинета благоразумно повернула назад. Там назревало нечто большее.
Начальник цеха Михалыч тащил под руку упирающуюся Эльку. Та пыталась не то заистерить, не то упасть в обморок.
- А что я говорила, - протараторила Элька, покрываясь пунцовыми пятнами. - Увез ведь! За колечки-цепочки бабло собрал, и заказ даром увез! Складни свои. И брак велел запаковать да в машину покидал. И с концами!
- Куда глядела?! - проорал Михалыч, дергая ее за руку.
- А я чего?! - глаза Эльки наполнились слезами. - Я не успела! Потом думала, расплатился с начальством. Он такой... праведный весь...
- Уволю на, - хрипнул Михалыч.
Андрюша вздохнул.
- Не мучайте меня, а? - Обратив очи долу, пробормотал: - Хочется пугнуть вас обоих. А смысл? Чего с дураков взять? Уж простое дело не можете решить. Знаю я батька. Мы с ним в соседях по даче. От нищебродства все. Приход маленький, старухи-пенсионерки одни. Отдаст потихоньку. А вы, дети мои, идите с миром по рабочим местам. Доработайте нормально, а то, правда, уволю на хрен.
Элькины пятна посветлели, округлившиеся глаза сузились до нормальных размеров.
- Андрюш, да мы...
- Не терзай меня, Эвелинушка. То жена звонит, то вы тут скандалите. Смерти моей хотите, да?
Аленка добежала до цеха, поделилась с подругой:
- Лен, шеф-то мужиком оказался. Думала, Эльку убьет за дармовой заказ Олипию, а он на тормозах спустил. Вовка-то ему полгода отрабатывал потерянные деньги.
Ленка снисходительно улыбнулась:
- Ты сравнила, мать, рубль с еврами! Вовка - директор! Вот его носом в дерьмо и тыкали. Сама прикинь: повез пол-лимона бакинских штук в банк на трамвае! Да в общественном транспорте бабосы украсть - святое дело!
- Он машину тогда в ремонт отдал...
- Я тя умоляю! А на такси у него не нашлось? Ну, вот и питался куриным бульоном из кубиков. На пользу. Хоть щеки из-за спины не так трясутся.
- А с Элькой...
- Да он с ней из одной деревни.
- А?!
История создания типографии оказалась простой и незамысловатой.
Мальчишка из мордовской деревни решил стать медиком. Наиболее подходящим университетом ему показался тот, где жила поблизости двоюродная бабка Эльки. К ней его и отправили. Будущий и несбывшийся педиатр (на другие факультеты не прошел по конкурсу) познакомился и сдружился с однокурсником Вовкой Исмагиловым. Окончил учебу, но практиковать за крошечную зарплату не стал, решил начать бизнес. Купил чуть живой ксерокс, нашел печатника Серегу. Сам искал заказчиков, сам печатал бланки, подменяя Серегу. Прикопил денежек, купил у постсоветского книгоиздательства печатный станок преклонного возраста. Потом второй и третий - такие же. Нанял еще пару сотрудников, вспомнил оборотистого однокашника Вовку, пригласил в зиц-председатели, сделал директором. А тут и Элькина бабка вспомнила о внучке. Написала ей письмо. "Девочке" нашлось место мастера в разбухшем к тому времени офисном планктоне. Мастер чего? А фиг знает! В цех ее!
- Мордовцы - они народ благодарный. И друг друга поддерживают, если что, - заключила рассказ Ленка, горестно кивнув.
- Кстати, ты не заметила, у Эльки вся морда в пятнах?
- Да, - насторожилась Аленка. - А что?
- А она за Олипием по лестнице метнулась в последний момент, поскользнулась на входе - гололед там, грохнулась, да копчик о ступеньки отшибла. Еще мордой о дверь ударилась - синяки остались. Минут десять в обмороке валялась. Цеховые девчонки еле отходили. Думали, перелом, хотели в травмпункт. Сесть теперь не может. Так Андрей наш Иваныч не отпустил. Велел кеторола дать - Вовка ходил в аптеку, покупал. "Ты, грит, не руки себе отбила, а жопу. Не фиг сидеть. Стоя подбирать страницы и брошюровать будешь". Ага. Тираж сто тысяч стоя! Она сперва задницу шарфом подвязывала, чтоб не так больно, потом полпачки обезболивающего сожрала - в чувство вернулась. По-моему, трещина у нее...
Ленка впихнула ноги в черные дутики, на ходу нахлобучила рысью "папаху" и дернула рукавом дубленки: до завтра!
В полупустом офисе между тем гремел хозяин, пугая директора.
- Где эти говнюки? - орал Андрюша, расхаживая по кабинету. - Вовка! - Перед ним нервно тряс щеками и животом директор. - Им завтра вынь да положь их гребаный журнал, а материала в помине нет! Чего верстать Васька будет?! Где мудачьё?!
- Андрюш-Андрюш-Андрюш, - завибрировал собеседник. - Я все, что они в картинках привезли, дизайнерам отдал, сверстано, в пленках лежит. А тексты, редактор с замом говорят, пропали у них. Не знают, куда и кто спер, ищут...
Аленка, спокойно слушавшая беседу в дверях, встрепенулась:
- Андрей Иваныч, а не в пакете они, пропавшие тексты? Ну, который Васька на ручке офисной двери нашел? Гении журналистики вчера последними отсюда уходили. Могли по пьяни оставить.
- Бля...- Вовка схватился за мобилу, набрал номер.
Андрюша вздохнул:
- Вот молодец сейчас, Алена. Прям камень с души... Гоминиды из журнала - чисто дети.
- Не работа у них, а праздник пожирания водки, - взволнованно прохрипел Вовка. нажимая отбой. - Кстати, знаешь, Андрюш, откуда название журнала "Перерыв"? Они сами рассказывали. Раз мудрили над первым номером, а выпускать чего-то надо. Ну, как обычно, "между первой и второй перерывчик небольшой". Так и назвали. - Вовка заблеял.
- Повезло засранцам, - аккуратно помотал головой Андрюша. - Ладно, я домой, к жене. И теще... Эх! Отселять ее надо.
Аленка с Маринкой уходили последними.
- Могу до остановки подвезти, - проворчала секретарша.
Окушка радостно пикнула и мигнула фарами на движение руки хозяйки.
Девушки влезли в промерзшее нутро. Маринка вынимала из-за пазухи и карманов, рассовывая по гнездам зеркала заднего вида, стеклоочистители, аудиосистему и крохотный телевизор. Едва угнездившись, врубила на полную мощность хард-рок. Салон завибрировал.
- О компенсаторных свойствах слышала? - довольным тоном спросила у пассажирки. - Чем дешевле машина, тем громче музыка.
Дворники заклацали по стеклу, счищая морось, вздохнула печка, буксанули колеса, выворачиваясь из подмерзшей грязи. - Поехали домой, маленькая моя...
Аленка успокоилась, вожделея позднего ужина. Хоть пельменей успеет купить в ночном магазине. Сосиски днем надоели.
Зазвонил мобильник.
- Алё, - донеслось вкрадчивое. В груди оборвалось. - Ты дождалась пленки гребаного журнала? Мы эту гадость завтра с утреца печатаем, почитай там, чтоб алкашня ошибок не наделала.
- Блин, - кажется, она сказала это прямо в трубку, в Андрюшино хозяйское ухо. - Блин! Как я вас всех...
Бросила трубку в разверстую пасть сумки.
- Плакали мои пельмени!
- Что, дежурство? - сочувственно пробухтела Маринка. - И я их всех тоже. Ладно. До завтра!
У прикрытой звери офиса топтался растерянный, невесть откуда взявшийся, Василий. Он пожимал плечами, то подносил незажженную сигарету к губам, то прятал в пачку.
- Что там? - обреченно спросила Наташка.
- Чего... Нажрались. Мойвой копченой кидаются у Андрюшки в кабинете.
- Офигели?! Завтра Андрюшка...
- Угу. Нам с тобой по мозгам даст. Давай сейчас их тексты с картинками по смыслу как-нибудь постранично раскидаем.
- Главное без ошибок, - вздохнула она. - А то у меня еще за прошлый месяц штраф не выплачен...
Полвторого ночи они уехали по домам на такси. А "праздник сдачи номера" у редактора и зама продолжался до утра.
