|
главная -> проза -> Страшно прикольный наркотик
Страшно прикольный наркотикОн устал выкручивать тело – все ломило и тянуло, болела спина, шея, ноги, руки. Вторые сутки тянулись, словно вечность.Рывком сел на топчане, подумал секунду-другую, встал и пошел, на каждом шагу запинаясь о ноги и руки товарищей по подвалу. Ночь уложила часть из них спать, другие тихонько постанывали от наркотического голодания, чтобы не разбудить соседей. Самые счастливые блаженствовали, введя в организм то, что он постоянно требовал. Пару месяцев назад.. (Или это случилось гораздо раньше, года два прошло? Память подводила ужасно, иногда он казался сам себе маразматичным стариком. В его-то двадцать один!) Так вот, некоторое время назад незнакомая тетка на улице посочувствовала ему, когда у него случилось кровотечение – корка, насохшая на ранке от шприца, отвалилась, и неостановимо полилась кровь. Он тогда вытирал тонкую струйку рукавом, весь перемазался. Ужасно ослаб от кровопотери и от вечного, грызущего голода. Прохожая остановилась, дала ему какую-то таблеточку, смазала жидкостью, перевязала. Тогда подумал еще: врач что ли, с собой бинты носить? Предложила сходить в реабилитационный центр для наркоманов. Там помогут, лала… Наивная! Видел он этих вылечившихся, ага. Радости никакой, тусклые глаза, уголки губ навсегда опущены. Разве что голод затих. Но в любую секунду готов пожрать их с новой силой, потому что бывших нариков не бывает. Он надоел себе. Омерзел. И эти красные глаза на жуткой ухмыляющейся морде, которая в последнее время преследует его. Всегда. В голоде или под наркотиком. Под любым. Морда ржет над ним так, что мурашки по коже. Он вылез из подвала. Ветер толкнул его в грудь. Не сильно, так, по-дружески. Словно останавливал, мол, подумай. Нет, он все обдумал. Хватит. Новостройка, на его счастье, располагалась рядом. Он шел к ней долго-долго, останавливаясь, трясясь от озноба. Раз его одолел приступ чихания – раз сто его сложило пополам от неистового чиха. Растревожил свору бродячих собак. Прибежали, разорались на него. Одна укусила за лодыжку, другая схватила икру. Потом смолкли почему-то, отбежали. Так, потявкивали неохотно. То ли показался неопасным, то ли признали такого же голодного бродягу. Пока поднимался по лестнице без перил на пятый этаж, вспомнил мать. Она наверняка бросила искать его по моргам и больницам. Три года назад ушел из дома – понял, иначе убьет ее. Ни один нормальный не выдержит постоянных вызовов скорой не то к трупу, не то к живому, который существует только под дозой, да и то неизвестной для близких некогда людей жизнью. Нет, довольно. На пятом этаже озноб сменился жаром. Казалось, его опаляет изнутри. Говорят, ад… Вот он, с ним, в нем, постоянно. То ледяной, то огненный. Пятый показался слишком низко. Пришлось карабкаться на восьмой – на такой высоте он когда-то жил в той, прошлой, жизни. Посмотрел с обеих сторон дома. Подошел с того краю, откуда виднелись внизу густо натыканные куски арматуры – чтобы наверняка. И, раскинув руки, рухнул вниз. Красномордая скотина скалилась и ржала над ним, пока летел. У самой земли увидел мамины глаза, полные страдания и слез. Вздохнул и успокоился. Навсегда… 19 ноября 2014 г.
Поделиться (вам не трудно, а автору приятно): Читайте еще:
|