…Незнакомец посмотрел в порозовевшее, навсегда уходящее от Михаила Александровича вечернее небо, прикинул что-то, негромко проговорил скороговоркой:
- Раз, два, три, Луна в фазе Козерога, Марс в Юпитере… - и произнес громко и радостно:- Сегодня вам не отрежут голову и кирпич на вас не свалится! Но! Ждите смертельного удара.
Михаил Александрович вздрогнул от неожиданности. Сердце его снова ёкнуло и остановилось. Он пересилил себя и наигранно рассмеялся:
- От кого же, скажите на милость? Враги? Интервенты?
Иностранец пронзительно глянул на испуганного председателя Моссолита, вежливо пожал плечами:
- Отчего сразу враги? Еще скажите, укры нагрянут. Нет, русская девушка, красавица с мощными губами, с дынной красоты грудью.
Иван Николаевич Понарев, сочинитель стихов под псевдонимом Бездомный, между тем вытаращенными глазами во все время странного диалога рассматривал собеседника. Затем вдруг вскочил и заорал:
- Да что вы его, Михал Саныч, слушаете-то? Он сумасшедший! Из дурки сбежал! Точно вам говорю!
И вот ведь странность. На Патриарших, где принято гулять парами и поодиночке, в тот вечер, как назло, не оказалось ни одного человека. И некому было остановить Ивана Бездомного, никто не заткнул ему по-щенячьи глупо раскрытого рта.
Невероятный их визави лишь усмехнулся краешком губ и ответил:
- А ведь почти угадали, Иван Николаевич. Только не я, а вы оттуда сбежите. Но сначала от КПЗ отмажетесь.
- А все же, - снова обратился он к недоумевающему Берлиозу, - не угодно ли дать телеграмму вашему дядюшке в Киев? Чтобы поучаствовал в похоронах.
- А… - глава Моссолита едва не потерял дар речи, но одумался и вопросил слегка дрогнувшим голосом:
- Про дядю-то вы откуда знаете?
- Я многое о вас двоих знаю, - ответил удивительный их собеседник. – Например, что земли в Перелыгино распределяли не по заслугам, а по вкладам. В собственные ваши карманы. Что книжки издаете «по знакомству» либо «через редакторский диван».
Оба писателя раскрыли рот, да так и остались недвижимы.
- Рекомендую вам телеграммку дяде все же отправить, - поднимаясь, проговорил неизвестный. – Что-то вроде «купить квартиру киев». Хоть однушку плохонькую. На две вам ой, как денег хватит! Да еще и покутить пару лет останется. И езжайте прямо сейчас. Отсидитесь там. Иначе… - Он встал и величественно зашагал по пустынной аллее в сторону ближайшей автостоянки.
Тут уж за сердце схватился Иван Николаевич:
- Михаил Саныч, дорогой, - звенящим шепотом проговорил он, правой рукой судорожно надавливая на левую часть грудины, - он ведь не шутит… Он, поди, из этих, из налоговой!
Приятели молча проводили удалявшуюся фигуру настороженным взглядом, пока та не скрылась из глаз в сгустившемся мареве. Затем Берлиоз похлопал себя по карманам, выудил странно молчавший во время всего разговора смартфон, набрал абонента с удивительным именем Штурман Жорж и тихо произнес:
- Ты, сука драная, кому про Перелыгино настучала, а? Нас с Иваном сейчас чуть не убили! Под трамвай спихнуть грозили, да-с, не под Ламборджини!
Приятели переглянулись, и не сговариваясь, заспешили к разноцветному шатру летнего ресторанчика «Браво-пиво». Там они снимали стресс допоздна.
Ночной таксист, развозивший изрядно набравшихся литераторов по домам, не подозревал, что видит обоих в последний раз, ибо в квартирах обоих друзей ждали таинственные личности в черном и черных же масках на лице.
Двери квартир оказались взломаны. Но свет внутри не горел.
Однако, Берлиозу одного вида развороченного замка и стройной девушки в черном с автоматом наперевес у его родной двери было достаточно. Прямо тут, на лестничной площадке, его хватил апоплексический удар.
Бездомный же разыграл в КПЗ сумасшедшего и угодил в дурку, как и предрекал ему неизвестный гражданин.
Недаром предки предупреждают: не разговаривайте с неизвестными!